Аварийная ситуация

Глава 5

Страшный сон снился Лизе третий раз за неделю. Она снова стала плохо спать, поэтому очень ждала пятничной встречи с психологом. Надо было с кем-то поделиться переживаниями, дневник уже не справлялся, а с Ниной говорить о таком было тяжело. Она не то чтобы не понимала или не верила Лизе, нет, — она ощущала реальность и жила по-другому. И ещё Лиза, как только заполнила анкету фонда, начала от подруги отдаляться.

Детский дом, школу и магазины постепенно украшали к Новому году: на окнах появились первые гирлянды и серебряные снежинки размером с кота, а пара собачников, гуляющих на площадке у детского дома, нарядили своих четвероногих оленями и Дедами Морозами, — выпал порядочный первый снег.
Но психолог Анна Геннадьевна заболела и в четверг отменила встречу. Замены ей не было, и Лиза, натянув тёплые носки, чтобы избавиться от внутреннего холода, села выписывать в дневник всё, что думала о сновидении. Ей казалось, что это поможет и она сумеет понять, как сон об уколе связан с её будущей семьёй. Уравнения на алгебре ей давались неплохо, — думала Лиза. Но в поиске других неизвестных формулы не помогали.
Перед сном, делая дыхательные упражнения, Лиза тяжело вздохнула. И проверила почту — нет ли новостей по её заявке? Нина, сидевшая напротив на кровати, глянула поверх своего телефона и кивнула:
— Опять кошмарики на воздушном шарике?
— Ага.
— Пойдём в туалет поговорим?
На языке Нины это значило «подышать свежим воздухом». Лизе эта традиция не нравилась, но иногда она ходила с подругой за компанию. Сейчас же, когда в туалете были открыты окна, а за окном дуло и морозило, Лизе совсем не хотелось «свежести». Да и вообще не очень хотелось разговаривать с Ниной.
— Давай завтра?
Нина пожала плечами и откинулась на подушку. Засыпала она моментально: уже через пару минут сопела и видела как минимум второй сон. Или третий. Лиза всегда ей завидовала. Но в эту ночь, несмотря на страхи, напряжение и отмену сеанса с психологом, девушка уснула быстро и крепко, без шприцев и других снов.

«Очень важно — начать. А потом ещё неделю начинать и начинать, снова и снова, пока не привыкнешь.»

Нина не попыталась угнать детдомовскую маршрутку или поговорить с Лизой в тот вечер. Вела себя тихо и на следующий день, и в четверг. А к пятнице Лиза провалилась в мысли о предстоящей встрече, назначенной на утро, и, казалось, совсем потеряла бдительность.
В шкафу утром в субботу она не нашла любимый свитер — белый с золотистым узором у горла. Он ей очень шёл, она хотела надеть его для знакомства. Пропал и её утюжок для волос. Нина, молчавшая эти дни, как рыба, заметила, что Лиза судорожно перерывает ящики, и вышла из комнаты. Она наверняка знала, куда пропали вещи… Поймав её надменный взгляд, Лиза разозлилась. Она редко замечала это за собой, но тут обрадовалась колючему и тошнотворному чувству. Ведь у неё была ещё блузка, шелковисто-голубая, а волосы можно было, наоборот, намочить и не вытягивать, чтобы они закрутились в колечки. Запасной план был.
Лиза оделась, отметив, что за последнюю неделю схуднула — так нервничала из-за предстоящей встречи и ссоры с подругой. Времени, оказалось, было меньше, чем она рассчитывала, и Лиза села ждать в гостиной: за ней должен был приехать трансфер — фонд «Арифметика добра» находился в центре города. Лиза кусала ногти и нервничала. Наталье — тридцать восемь, она врач… Артём — программист… Женаты семь лет…
И вдруг сердце ёкнуло: если Нина знала о дне встречи, спрятала её вещи и утюжок, то и свой план она могла воплотить в жизнь именно сегодня. Ох!
Лиза сжала кулаки и принялась думать, что делать. Караулить у автобуса? Устроить перед выходом скандал и привлечь внимание? Но тогда они могут опоздать на встречу с родителями, а это невозможно.
Написать Нине, что она всё знает и сейчас расскажет о её задумке воспитателю? И…
На этой мысли дверь в гостиную скрипнула, и в проёме появилась голова водителя.
— Карета подана. Прошу на выход… с вещами, хе-хе.
Лиза кивнула и подумала: если водитель здесь, то Нина может уже сидеть в маршрутке и рулить в сторону злополучного дерева. Девушка высунулась в окно, потом схватила пальто и побежала на улицу. Сердце у неё билось бешено, но микроавтобус оказался пуст, и только снеговичок качался под стеклом, будто кивал девушке. Она уселась на сиденье за спиной водителя, отдышалась и стала думать. А что, если и сон о родителях не сбудется? Раз Нина не угнала маршрутку и не устроила ей проблем, то и он может оказаться только фантазией, а не предсказанием.
Но стоило Лизе подумать об этом, как из-за поворота, где парковались обычно личные машины директора и заведующего, выехал большой автобус — тоже детдомовский, ещё на летней резине, его использовали для больших поездок и дальних путешествий. Он мигал фарами и скрипел по снегу колёсами. И вот эта скользящая по снегу и льду махина неслась прямо на маршрутку с Лизой.
Сперва Лиза замерла, но мозг — а так бывает в стрессовых ситуациях — заработал куда быстрее. Водитель ещё не вышел из здания, в машине она была одна. А Нина — Лиза видела рыжую копну за колючим блеском фар — явно не могла справиться с управлением. Или не хотела…
Лиза рванулась к водительскому сиденью, сняла машину с ручника и завела мотор. Так как водитель оставил её на низком старте у самых ворот, то маршрутка просто поехала вперёд. А автобус, целившийся в неё, развернуло на замёрзшей луже, переходящей в глубокую яму, и повело в сторону спортивной площадки и старого клёна. Лиза успела нажать на тормоз и вцепиться руками в руль уже у самого шлагбаума. Раздался скрежет резины по замёрзшему асфальту, хруст металла и крики — из автобуса и окон детского дома.
Лиза слышала, как во двор с ругательствами выбежали водитель и воспитатели, но она окаменела на сиденье и не открывала дверь. Что произошло, она понять не могла. Через пару секунд, а может, и минут, в окно маршрутки заглянула завуч.
— Жива? Цела? Ты… молодец, что сообразила. Но поедешь в фонд на такси. Ещё успеешь.
Шок, словно туман, окутал девушку, и она не помнила, что сказала завучу. Просто села в такси и поехала знакомиться с родителями.

А утром у раковины Нина чистила зубы молча. Она проводила Лизу долгим взглядом до унитаза и, не сморщившись театрально, как обычно это делала, просто сплюнула зубную пасту в раковину.
— Что снилось, принцесса? Замок и король с королевой?
Лиза почувствовала неладное: выдавила пасту на щётку и всмотрелась в подругу через зеркало. Нина явно злилась и имела что сказать и предъявить.
— Так. Не поняла. И доброе утро.
— Доброе утро… — Нина, грохнув зубную щётку в стакан, хлопнула дверью. И уже в коридоре выругалась.
C психологом Лиза училась отделять свои эмоции от чужих. И когда Нина начинала манипулировать, сразу спрашивала себя: где заканчиваются её чувства и начинаются чувства подруги? Лизе сцена была неприятна и непонятна. Но ответ на вопрос, что разозлило «рыжую бестию», не заставил себя ждать. На экране телефона Лизы мелькали уведомления из почты — о письмах из фонда. Лизе написали дату и время встречи с потенциальными попечителями, и эти уведомления первой увидела Нина.
Дальше события обычно развивались по одной схеме: Нина сделает день Лизы отвратительным, а вечером устроит ей «серьёзный разговор» — скандал в духе мексиканского сериала. Но сейчас Лиза, вдохновлённая новостью и выспавшаяся, решила сломать систему и защититься, напав первой.
Она забралась в маршрутку, которая везла старшеклассников из детского дома в школу, демонстративно села рядом с Ниной и посмотрела ей в лицо. Та отвернулась к окну и засунула в уши наушники.
— Ну уж нет, дорогуша. Ты залезла в мой телефон, поэтому придётся поговорить, — Лиза выдернула наушники подруги — неожиданно агрессивно. — Хочешь знать правду — знай: я хочу, чтобы у меня были родители и дом.
Нина скривилась, смерила Лизу взглядом и промолчала. Признаться, Лиза такого не ожидала (а ожидала она ответной агрессии) и поджала губы. Смелость её на этом иссякла. Нина вырвала наушники из её рук и, заткнув уши, снова отвернулась к окну.
В школе они не разговаривали, как обычно, не обедали вместе и не встретились на большой перемене в туалете (девушки учились в разных классах). Нине всё же удалось испортить Лизе настроение, и та даже забыла ответить на письмо. Серая погода за окном отлично сочеталась с настроением дня.
Но о хорошем Лизу заставили вспомнить первоклассники: в актовом зале дети репетировали новогодний спектакль. Несколько мальчиков с картонными ёлками-коронами на головах бегали от девочек, которые пытались «украсить» их шариками. Лиза улыбнулась и подумала, что, может быть, этот Новый год будет встречать дома. И вспомнила сон с беременной женщиной и катком. На коньках она, кстати, каталась плохо.
Проверив уведомления и добавив в календарь поездку в фонд «Арифметика добра» (вместе с ней по экрану телефона будто стучали крыльями бабочки из её живота), Лиза залезла в маршрутку и от радости даже задремала на заднем сидении. Нина домой не ехала — у неё оставался дополнительный урок по подготовке к ЕГЭ. Лиза подумала об этом, проваливаясь в сон, и во сне увидела подругу.
В памяти девушки после сохранились такие фрагменты: сперва какие-то ссылки в интернете, потом — слежка за водителем их детского дома, затем — записка с обвинением Лизы в предательстве, и в конце — разбитая, словно в боевиках, маршрутка и мигающая «аварийкой» скорая помощь. В общем, во сне Нина въехала в какое-то дерево и разбила лоб о руль. Лизе стало дурно, когда она проснулась: кажется, она даже закричала в конце сна «Стой!», отчего дёрнулась и ударилась головой о стекло. На неё встревоженно смотрел с первого сиденья мальчик и оглядывался водитель. До детского дома оставался один поворот.
Этот сон, в отличие от истории со шприцем, был вполне понятным: где, что и с кем случилось, она запомнила. Но сомневалась, правда ли это или её фантазия просто смешала события дня и перетрясла их на лежачих полицейских, будто игральные кости.
Сев за уроки, Лиза всё время проваливалась сквозь строки параграфа по истории. Она напутала уравнения по математике, совсем разнервничалась и стала ходить по коридору, поглядывая в окно на маршрутку. Дверь у водителя была открыта, он вешал под лобовым стеклом снеговика на присоске и мишуру. Лиза заглянула в гостиную, спросила у охранника, не вернулась ли Нина. Написала ей и её однокласснице Гале. Галя молчала.
Лиза заглянула в почту, чтобы успокоиться и перечитать письмо от фонда: словно новогодняя гирлянда, горели для неё огоньками и лампочками дата и время встречи — встречи с будущими родителями. От этого письма ей стало теплее и спокойнее, она вернулась к домашнему заданию и наконец дочитала параграф. Хотя между строчками теперь и плыли не картинки из сна, а имена пары, с которой ей предстояло познакомиться: Наташа и Артём.