Сны
Глава 2
— Лиза, садись поудобнее. Попробуй расслабить ноги, их лучше поставить на пол. Хочешь снять ботинки?
— Нет, спасибо.
В кабинете тикали часы, и было уже по-зимнему темно. Психолог, немолодая женщина с очками на цепочке и мягкими руками, улыбалась, оперевшись локтем на стол. Лиза, пятнадцатилетняя девушка с двумя светлыми тяжёлыми косами, сидела напротив неё и кусала губы.
— Как твои дела?
— Хорошо.
Лизе казалось, что сердце стучит вместе с часами, а в голове что-то пульсирует, будто огоньки первых новогодних гирлянд в магазине напротив. Или как видеоролики в соцсетях.
— Тебе удалось нормально поспать на этой неделе?
Лиза поджала губы и посмотрела в сторону. Нет, она всё так же плохо спит: долго ворочается в кровати, перекладывая подушку с одного угла на другой, подминает под себя одеяло и отгоняет мысли в стороны. Открывает и закрывает чаты в телефоне, смотрит какие-то видео и мучается, что завтра опять рано вставать.
— Не совсем…
Анна Геннадьевна сделала пометку в блокноте и кивнула:
— Расскажи, что с тобой происходит, когда ты ложишься спать.
Лиза жила в детском доме № 118. В её комнате кровати стояли прямо под окном, поэтому отблески уличного фонаря падали на потолок и проводили с Лизой долгие бессонные часы. А вместе с одеялом девушку накрывала бессонница. Лиза слышала, как сопели и разговаривали во сне другие девушки, как кто-то забирался в тумбочку соседки и мазался чужим кремом или подъедал ириски «Кис-кис». Лизу это ужасно бесило, но она не хотела стучать воспитателям на других детдомовских.
Она пыталась делать дыхательные упражнения, которые ей давала психолог, пить воду и не брать в руки телефон. Но без телефона ей становилось совсем одиноко и она не знала, сколько уже времени и сколько часов ей осталось спать. А потом всё же как-то засыпала. И тогда ей снились сны.
— Тебе важно знать, когда ты засыпаешь? Что с тобой в этот момент происходит? — спросила Анна Геннадьевна.
— Да…
— Почему?
Потому, могла бы ответить Лиза, что ей снились необычные сны: о других жителях детдома № 118 и о лучшей подруге Нине, о её биологических родителях, которые бросили её и завели другого ребёнка год назад, о бабушке, которая жила на севере и была больна, о сотрудниках органов опеки, об актрисе из ТЮЗа, игравшей в спектакле Джульетту, и о кроссовках, сырниках, месячных и погонях. Лиза знала, что всем порой снятся сны и иногда кошмары, но только её сны сбывались.
Она нашла актрису из ТЮЗа во «ВКонтакте» — та правда вышла замуж. А кроссовки, новые и белые, которые Лизе подарили к началу учебного года, забрала себе Катя, самая старшая девушка в детдоме: свои она испортила во время сильного дождя. Лиза знала, что её одноклассник Миша пошёл на карате, а ещё — что на Новый год параллельный класс собирался в Суздаль. Но что ей делать со всем этим?
— Я переживаю, что не высплюсь. И мне мешает свет и шум. «Принцесса на горошине»! — сказала Лиза в сердцах.
— У меня для тебя кое-что есть, — улыбнулась психолог и подошла к столу. В ящике лежал пакетик из магазина косметики, а в нём — маска для сна. Серебристая, с белыми облаками. — Я сама сплю в маске, и, скажу тебе, это очень помогает! Держи.
— Нет, спасибо.
В кабинете тикали часы, и было уже по-зимнему темно. Психолог, немолодая женщина с очками на цепочке и мягкими руками, улыбалась, оперевшись локтем на стол. Лиза, пятнадцатилетняя девушка с двумя светлыми тяжёлыми косами, сидела напротив неё и кусала губы.
— Как твои дела?
— Хорошо.
Лизе казалось, что сердце стучит вместе с часами, а в голове что-то пульсирует, будто огоньки первых новогодних гирлянд в магазине напротив. Или как видеоролики в соцсетях.
— Тебе удалось нормально поспать на этой неделе?
Лиза поджала губы и посмотрела в сторону. Нет, она всё так же плохо спит: долго ворочается в кровати, перекладывая подушку с одного угла на другой, подминает под себя одеяло и отгоняет мысли в стороны. Открывает и закрывает чаты в телефоне, смотрит какие-то видео и мучается, что завтра опять рано вставать.
— Не совсем…
Анна Геннадьевна сделала пометку в блокноте и кивнула:
— Расскажи, что с тобой происходит, когда ты ложишься спать.
Лиза жила в детском доме № 118. В её комнате кровати стояли прямо под окном, поэтому отблески уличного фонаря падали на потолок и проводили с Лизой долгие бессонные часы. А вместе с одеялом девушку накрывала бессонница. Лиза слышала, как сопели и разговаривали во сне другие девушки, как кто-то забирался в тумбочку соседки и мазался чужим кремом или подъедал ириски «Кис-кис». Лизу это ужасно бесило, но она не хотела стучать воспитателям на других детдомовских.
Она пыталась делать дыхательные упражнения, которые ей давала психолог, пить воду и не брать в руки телефон. Но без телефона ей становилось совсем одиноко и она не знала, сколько уже времени и сколько часов ей осталось спать. А потом всё же как-то засыпала. И тогда ей снились сны.
— Тебе важно знать, когда ты засыпаешь? Что с тобой в этот момент происходит? — спросила Анна Геннадьевна.
— Да…
— Почему?
Потому, могла бы ответить Лиза, что ей снились необычные сны: о других жителях детдома № 118 и о лучшей подруге Нине, о её биологических родителях, которые бросили её и завели другого ребёнка год назад, о бабушке, которая жила на севере и была больна, о сотрудниках органов опеки, об актрисе из ТЮЗа, игравшей в спектакле Джульетту, и о кроссовках, сырниках, месячных и погонях. Лиза знала, что всем порой снятся сны и иногда кошмары, но только её сны сбывались.
Она нашла актрису из ТЮЗа во «ВКонтакте» — та правда вышла замуж. А кроссовки, новые и белые, которые Лизе подарили к началу учебного года, забрала себе Катя, самая старшая девушка в детдоме: свои она испортила во время сильного дождя. Лиза знала, что её одноклассник Миша пошёл на карате, а ещё — что на Новый год параллельный класс собирался в Суздаль. Но что ей делать со всем этим?
— Я переживаю, что не высплюсь. И мне мешает свет и шум. «Принцесса на горошине»! — сказала Лиза в сердцах.
— У меня для тебя кое-что есть, — улыбнулась психолог и подошла к столу. В ящике лежал пакетик из магазина косметики, а в нём — маска для сна. Серебристая, с белыми облаками. — Я сама сплю в маске, и, скажу тебе, это очень помогает! Держи.
«Очень важно — начать. А потом ещё неделю начинать и начинать, снова и снова, пока не привыкнешь.»
Ночью, когда в спальне погасили свет и все в кроватях затихли, Лиза достала из тумбочки подарок. Наверное, надо было постирать маску, прежде чем использовать, но девушке не хотелось, чтобы Катя или другие увидели заветную штуковину для хорошего сна. Она легла поудобнее, сделала приятный долгий вдох и выдох и надела маску.
Под утро ей приснился сон. Лёгкий, свежий, будто зимний выходной день, полный снега и какой-то свободы вокруг и внутри. Лиза сидела в кафе у ледяного катка: на столе стоял поднос с пиццей и кувшин лимонада, а напротив неё сидели родители. Не те, что от неё отказались, а новая семья: широкий, крепкий мужчина в плюшевом комбинезоне и хрупкая женщина в водолазке, обтягивающей небольшой живот. Лиза и её папа смеялись и поправляли шнурки на коньках, а мама не каталась, потому что была беременна.
Когда Лиза проснулась, ей стало страшно. Хотелось верить, что этот сон сбудется, ведь не все её сны сбывались. Но что следовало сделать, чтобы у неё появилась семья?
У умывальника в ванной уже чистила зубы Нина. Рыжая, громкая, она пританцовывала с полным ртом зубной пасты и даже пыталась подпевать орущему на полке телефону. Лиза собрала волосы «крабиком» и тоже начала чистить зубы.
— Ну что, спящая красавица? Какие сны снятся под облаками? — спросила Нина. Они с Лизой лучшие подруги, поэтому ей можно.
— Ты уже увидела?
— Ага. Это от твоей психологички?
— Да. Спала лучше.
Обычно Лиза рассказывала Нине, что ей снилось, они даже спорили, покрасится ли директриса школы в фиолетово-серый и приедут ли в город с концертом Dwarfs — питерская рок-группа бородачей с классной солисткой. Это всё Лиза видела во снах, и это всё сбылось. В итоге Нина отдала Лизе свою кофту с глубоким вырезом (получалась такая грудь!) и палетку теней. Правда, и кофту, и палетку она потом брала и… практически забрала назад, но Лизе было не жалко.
Под утро ей приснился сон. Лёгкий, свежий, будто зимний выходной день, полный снега и какой-то свободы вокруг и внутри. Лиза сидела в кафе у ледяного катка: на столе стоял поднос с пиццей и кувшин лимонада, а напротив неё сидели родители. Не те, что от неё отказались, а новая семья: широкий, крепкий мужчина в плюшевом комбинезоне и хрупкая женщина в водолазке, обтягивающей небольшой живот. Лиза и её папа смеялись и поправляли шнурки на коньках, а мама не каталась, потому что была беременна.
Когда Лиза проснулась, ей стало страшно. Хотелось верить, что этот сон сбудется, ведь не все её сны сбывались. Но что следовало сделать, чтобы у неё появилась семья?
У умывальника в ванной уже чистила зубы Нина. Рыжая, громкая, она пританцовывала с полным ртом зубной пасты и даже пыталась подпевать орущему на полке телефону. Лиза собрала волосы «крабиком» и тоже начала чистить зубы.
— Ну что, спящая красавица? Какие сны снятся под облаками? — спросила Нина. Они с Лизой лучшие подруги, поэтому ей можно.
— Ты уже увидела?
— Ага. Это от твоей психологички?
— Да. Спала лучше.
Обычно Лиза рассказывала Нине, что ей снилось, они даже спорили, покрасится ли директриса школы в фиолетово-серый и приедут ли в город с концертом Dwarfs — питерская рок-группа бородачей с классной солисткой. Это всё Лиза видела во снах, и это всё сбылось. В итоге Нина отдала Лизе свою кофту с глубоким вырезом (получалась такая грудь!) и палетку теней. Правда, и кофту, и палетку она потом брала и… практически забрала назад, но Лизе было не жалко.
Очень важно — начать. А потом ещё неделю начинать и начинать, снова и снова, пока не привыкнешь.
Проснувшись и сняв маску для сна, Лиза тянулась к телефону и открывала все подряд мессенджеры. Но вспоминала, что решила сперва записывать сны, а потом уже общаться с кем-то и скроллить ленту новостей. И потихоньку прививала себе новую привычку.
Приложение для заметок в телефоне ей не очень нравилось, и сонный дневник она доверила чату с самой собой в «Телеграме». «Сперва себе расскажу сон, а потом уже всё остальное. Иначе забуду», — убеждала себя Лиза.
Пару дней назад — она выковыривала из памяти и старые сны — ей приснилась история о письме от танцевальной школы. Их анкету Лиза заполняла ещё летом, и ответ якобы улетел в спам. Был сон и о Нине — странный и похожий на ужастик: у той кровь пошла из носа, потому что её поцеловал клоун. Ещё во сне Лиза видела, как её зовёт в кино одноклассник Борис, а сам надевает свитер с нашивкой «Игорь» и идёт в сторону другой девушки.
Всё это, а ещё сны об алоэ, погонях, бесконечных творожных запеканках, которые Лиза очень любила, морях, полётах и тенях, девушка выгрузила в чат и забыла.
В почте она, кстати, и правда нашла ответ от танцевальной школы. А ещё — письмо из программы «Шанс». Лиза решила не откладывать и открыла и его.
В школе на уроке по профориентации им рассказали: если тестовое задание или анкета кажутся скучными, большими или трудными, то дело не в задании, а в отсутствии мотивации. Форму для фонда Лиза заполнила очень быстро: загрузила фото, внесла данные и даже написала короткое эссе о себе. Зацепилась только на фразе о родителях. И поняла: она давно не думала о том, что хотела бы быть чьей-то дочерью. Она даже без труда вспомнила, с какого момента: в июне они с Ниной были в летнем лагере и, сидя у костра, пообещали друг другу всегда быть лучшими подругами и никогда не идти в приёмную семью. «Нам уже по пятнадцать. Теперь мы нужны только себе и никому больше», — сказала Нина, ковырнув палкой горящие поленья. Лиза не во всём была согласна с подругой, но спорить не стала. От Нины родители отказались, когда ей исполнилось пять. Она не знала и не помнила почему, но до сих пор переживала из-за этого.
Лиза пообещала себе придумать, какой она видит свою будущую семью, — помечтать. Вечером, накрывшись одеялом и надвинув на глаза маску, быстро ставшую любимой, она и правда начала думать. Калейдоскопом под маской и веками закружились картинки из фильмов и реклам, брошюр, сериалов, социальных сетей, с сайта фонда. Сквозь эти обрывки и фрагменты сказок и постановочных фото прорезался образ из сна: каток, мамина водолазка, кувшин с лимонадом и голос папы. Подмяв под себя одеяло, Лиза сладко заснула.
А с утра в чате с самой собой записала:
«Снился страшный сон: в какой-то больнице набирают лекарство в шприц. И это неправильный препарат. Он может кого-то убить».
Проснувшись и сняв маску для сна, Лиза тянулась к телефону и открывала все подряд мессенджеры. Но вспоминала, что решила сперва записывать сны, а потом уже общаться с кем-то и скроллить ленту новостей. И потихоньку прививала себе новую привычку.
Приложение для заметок в телефоне ей не очень нравилось, и сонный дневник она доверила чату с самой собой в «Телеграме». «Сперва себе расскажу сон, а потом уже всё остальное. Иначе забуду», — убеждала себя Лиза.
Пару дней назад — она выковыривала из памяти и старые сны — ей приснилась история о письме от танцевальной школы. Их анкету Лиза заполняла ещё летом, и ответ якобы улетел в спам. Был сон и о Нине — странный и похожий на ужастик: у той кровь пошла из носа, потому что её поцеловал клоун. Ещё во сне Лиза видела, как её зовёт в кино одноклассник Борис, а сам надевает свитер с нашивкой «Игорь» и идёт в сторону другой девушки.
Всё это, а ещё сны об алоэ, погонях, бесконечных творожных запеканках, которые Лиза очень любила, морях, полётах и тенях, девушка выгрузила в чат и забыла.
В почте она, кстати, и правда нашла ответ от танцевальной школы. А ещё — письмо из программы «Шанс». Лиза решила не откладывать и открыла и его.
В школе на уроке по профориентации им рассказали: если тестовое задание или анкета кажутся скучными, большими или трудными, то дело не в задании, а в отсутствии мотивации. Форму для фонда Лиза заполнила очень быстро: загрузила фото, внесла данные и даже написала короткое эссе о себе. Зацепилась только на фразе о родителях. И поняла: она давно не думала о том, что хотела бы быть чьей-то дочерью. Она даже без труда вспомнила, с какого момента: в июне они с Ниной были в летнем лагере и, сидя у костра, пообещали друг другу всегда быть лучшими подругами и никогда не идти в приёмную семью. «Нам уже по пятнадцать. Теперь мы нужны только себе и никому больше», — сказала Нина, ковырнув палкой горящие поленья. Лиза не во всём была согласна с подругой, но спорить не стала. От Нины родители отказались, когда ей исполнилось пять. Она не знала и не помнила почему, но до сих пор переживала из-за этого.
Лиза пообещала себе придумать, какой она видит свою будущую семью, — помечтать. Вечером, накрывшись одеялом и надвинув на глаза маску, быстро ставшую любимой, она и правда начала думать. Калейдоскопом под маской и веками закружились картинки из фильмов и реклам, брошюр, сериалов, социальных сетей, с сайта фонда. Сквозь эти обрывки и фрагменты сказок и постановочных фото прорезался образ из сна: каток, мамина водолазка, кувшин с лимонадом и голос папы. Подмяв под себя одеяло, Лиза сладко заснула.
А с утра в чате с самой собой записала:
«Снился страшный сон: в какой-то больнице набирают лекарство в шприц. И это неправильный препарат. Он может кого-то убить».
