Семейное древо
Глава 1
Последним уроком у Вани был классный час. Молодой биолог и классный руководитель Ирина Семёновна стояла у доски и улыбалась шестому «Б». Дождавшись, пока ребята рассядутся, разложат дневники и тетради и затихнут, она открыла на плазменной доске файл с ветвистым деревом, стрелками и табличками.
— Друзья, мы с вами начали учебный год совсем недавно. Давайте заложим фундамент для будущих месяцев и, возможно, всей жизни. Тема нашего сегодняшнего урока будет необычной: семейное древо. Знаете, что это?
С первых, и не только первых парт к потолку взлетели руки, но некоторые ребята покосились на Ваню. Ваня тяжело сглотнул и опустил глаза. Только этого ещё не хватало… Ему что, пенёк рисовать?
На доске появился пример семейного древа какого‑то писателя, Ирина Семёновна рассказывала о своей семье и отвечала на вопросы одноклассников. Егор, самый громкий парень в классе, сказал, что вместо семейного дерева нарисует семейную ёлку, потому что родню удаётся собрать в доме только на Новый год… А Ваню будто кастрюлей накрыли, он почти ничего не слышал и не видел. Машинально всё же нарисовал в тетради какое‑то дерево: ствол и крону, и сделал пару листов. Пустых.
После урока, вскипятившего класс и выплеснувшего во двор детей с шумом, визгом и обсуждением шоколадных батончиков и телефонов, Ирина Семёновна попросила Ваню чуть задержаться.
— Как дела? — для начала спросила учительница. Ваня не знал, что ответить, поэтому смотрел в пол и мысленно завязывал и развязывал шнурки. — Ваня, тебе ведь сейчас двенадцать?
Ваня кивнул, а потом закачал головой: ему исполнялось двенадцать в начале ноября.
— Одиннадцать…
— Я знаю… — тут учительница чуть запнулась — что детей забирают в семью в разном возрасте. Ты ведь хотел бы найти родителей?
Ваня поднял на Ирину Семёновну глаза. Он очень хотел бы, чтобы у него появились мама и папа. И можно брата или сестру. И собаку, и бабушку, и дедушку. И целое семейное древо. С ним даже знакомились взрослые ещё пару лет назад: приходили в детский дом по выходным и играли в машинки или рассматривали книжки. Один раз «чей‑то папа» пошёл с ними и ещё тремя мальчишками играть во двор в футбол. Но вот Ваня начал расти…
— Задание сегодня было не из приятных для тебя. Я прошу у тебя прощения, и хочу… нет, не в качестве извинений (тут Ирина Семёновна засмеялась звонко, будто воду в стакан налили)… Я хочу попросить тебя придумать семейное древо твоей будущей семьи. Сильно-сильно представить, какие могут быть у тебя мама и папа, дядя, тётя-актриса, двоюродные братья-близнецы и строгий дед. Кто бы из них ходил с тобой на хоккей или к врачу? Это будет твоё дополнительное домашнее задание. Сделаешь?
В классе Ваня был одним из лучших учеников: старался, особенно по математике и истории (ему нравились даты и подробности воин). Конечно, он сделает это задание — даже даты рождения сочинит. Просчитает, сколько кому должно было быть в каком поколении…
— Друзья, мы с вами начали учебный год совсем недавно. Давайте заложим фундамент для будущих месяцев и, возможно, всей жизни. Тема нашего сегодняшнего урока будет необычной: семейное древо. Знаете, что это?
С первых, и не только первых парт к потолку взлетели руки, но некоторые ребята покосились на Ваню. Ваня тяжело сглотнул и опустил глаза. Только этого ещё не хватало… Ему что, пенёк рисовать?
На доске появился пример семейного древа какого‑то писателя, Ирина Семёновна рассказывала о своей семье и отвечала на вопросы одноклассников. Егор, самый громкий парень в классе, сказал, что вместо семейного дерева нарисует семейную ёлку, потому что родню удаётся собрать в доме только на Новый год… А Ваню будто кастрюлей накрыли, он почти ничего не слышал и не видел. Машинально всё же нарисовал в тетради какое‑то дерево: ствол и крону, и сделал пару листов. Пустых.
После урока, вскипятившего класс и выплеснувшего во двор детей с шумом, визгом и обсуждением шоколадных батончиков и телефонов, Ирина Семёновна попросила Ваню чуть задержаться.
— Как дела? — для начала спросила учительница. Ваня не знал, что ответить, поэтому смотрел в пол и мысленно завязывал и развязывал шнурки. — Ваня, тебе ведь сейчас двенадцать?
Ваня кивнул, а потом закачал головой: ему исполнялось двенадцать в начале ноября.
— Одиннадцать…
— Я знаю… — тут учительница чуть запнулась — что детей забирают в семью в разном возрасте. Ты ведь хотел бы найти родителей?
Ваня поднял на Ирину Семёновну глаза. Он очень хотел бы, чтобы у него появились мама и папа. И можно брата или сестру. И собаку, и бабушку, и дедушку. И целое семейное древо. С ним даже знакомились взрослые ещё пару лет назад: приходили в детский дом по выходным и играли в машинки или рассматривали книжки. Один раз «чей‑то папа» пошёл с ними и ещё тремя мальчишками играть во двор в футбол. Но вот Ваня начал расти…
— Задание сегодня было не из приятных для тебя. Я прошу у тебя прощения, и хочу… нет, не в качестве извинений (тут Ирина Семёновна засмеялась звонко, будто воду в стакан налили)… Я хочу попросить тебя придумать семейное древо твоей будущей семьи. Сильно-сильно представить, какие могут быть у тебя мама и папа, дядя, тётя-актриса, двоюродные братья-близнецы и строгий дед. Кто бы из них ходил с тобой на хоккей или к врачу? Это будет твоё дополнительное домашнее задание. Сделаешь?
В классе Ваня был одним из лучших учеников: старался, особенно по математике и истории (ему нравились даты и подробности воин). Конечно, он сделает это задание — даже даты рождения сочинит. Просчитает, сколько кому должно было быть в каком поколении…
«Не надо быть очень правильным. Надо быть собой. Потому что в детстве я часто хотела быть правильной, а потом выросла и поняла — счастье не в правилах, а в хороших событиях и мечтах, которые сбываются»
Но на душе у Вани все равно сидела когтистая кошка. Сев за уроки, он положил перед книжками альбом: рисовать собрался после упражнений по русскому и параграфа по природоведению. И когда закончил с ДЗ по другим предметам, взял альбом и карандаш, а ещё линейку и маркер — чтобы рамочки красивые сделать. Долго выбирал цвета и остановился на красном — как на парадных портретах генералов.
На следующий день Ирина Семёновна посмотрела его «древо» с утра внимательно и довольно кивнула: хорошее. Тут был усатый папа-инженер, мама, сестра, дедушка-генерал и кошка. И прадедушка — тоже с усами, родившийся во время Второй мировой. Прадедушка особенно удался Ване. Ирина Семёновна спрятала «дерево» в стол и пообещала поговорить с Ваней после уроков.
Когда школа опустела и коридоры затихли, Ваня заглянул в кабинет биологии. На него смотрели хордовые и макеты позвоночника, а он смог наконец сказать все то, о чем накануне думал: что очень старается быть правильным, что чистит уши и ногти, подтягивается и учит английский. Что папа, дедушка и прадедушка им бы очень гордились.
Ирина Семёновна посмеялась (по‑доброму) и приобняла Ваню. Её пушистый тёплый свитер приятно пах духами и булочками из столовой. Она заговорила — загудела, так слышал её Ваня. Не только ушами, но и плечом, шеей и всем телом.
— Ваня, трудно быть правильным для всех. Даже для себя! Вот я тридцать лет живу и скажу тебе: не надо быть очень правильным. Надо быть собой. Потому что в детстве я часто хотела быть правильной, а потом выросла и поняла — счастье не в правилах, а в хороших событиях и мечтах, которые сбываются. Почти всегда не по правилам.
Давай так: попробуй неделю не стараться быть правильным, а загадывать желания и мечтать? Я попробую это тоже делать вместе с тобой. На завтра загадываю хорошую погоду! И пойти сегодня вечером в магазин — забрать новую микроволновку. А чего бы завтра хотел ты?
Ваня заулыбался и представил, что хотел бы завтра надеть новые белые кроссовки (ему тоже нужна была хорошая погода), и чтобы в столовой приготовили его любимый манник. Так и сказал Ирине Семёновне.
А на следующий день то ли учительница все это подстроила и попросила повара приготовить запеканку с манкой, а ещё знала прогноз погоды, то ли правда — желания Вани сбылись. С утра светило солнце и не было ни одной лужи, Ваня надел новые кроссовки, а на обед на столе для 6Б весь класс ждал дымящийся, пахнущий ванилином и молоком манник.
Ване пока с трудом давалась география. Потому что, думал мальчик, у него нет глобуса и он нигде никогда не был. Но болота, деревья и виды облаков он понимал хорошо, поэтому любил читать параграфы про тайгу и сибирь. С болотами к доске его и вызвали через пару дней, как раз когда он сидел, сжав кулаки и закрыв глаза, и просил назвать его фамилию:
— Они бывают трёх типов: низинные, верховые и переходные. Низинные появляются на месте бывших озёр, у рек и в низинах, где скапливается вода. Они едят! То есть питаются грунтовыми водами. Там растёт зелёный мох, осоки и злаки. На старых болотах растут берёзы, ольха и ива. — Ваня водил указкой по карте России и показывал, где можно встретить болота.
Геннадий Олегович остановил его, подмигнул и, наклонившись над журналом, сказал: «Вижу, хорошо выучил параграф. Это пять! Садись, пожалуйста».
Но большие желания не сбываются сразу. Или не целиком. Или не сразу и не целиком. Это Ваня тоже понял достаточно быстро: вот он загадывал же себе семью, вот уже сидел и пил чай с дядей и тётей когда‑то, и вот его не выбрали. Вот он снова загадал себе родителей, прям представил, как ему будут завидовать другие дети, вот собрал вещи — почти все, оставив только пару свитеров, брюки и ботинки до выходных, но его просто засмеяли другие из детского дома. Достали вещи из-под кровати и спрятали по всему детскому дому.
Ваня пытался объяснить обидчикам, что его желания теперь сбываются: и манник, и болота, и даже фильм в среду про Человека-Паука — все как он загадал! Но парни назвали его дураком и хуже. Ещё и старшим рассказали: старшие пришли разбираться с Ваней и разговаривать с ним про «фокусы». Крошечный, но самый злой из старших, Олег, прижал Ваню к дивану и приказал «показывать», как его желания исполняются. Ваня, едва дыша, ответил, что «так не может». Олег выругался и предложил Ване спрятаться в туалете, где он только и может…
Стас, мелкая шестёрка Олега, ляпнул, чтобы Ваня припас свои желания для Нового года и Деда Мороза. А лучше написал их в письме.
Это было обидно, но тут в коридоре появился заведующий — старенький, лысый и добрый Виктор Дмитриевич. Он отогнал парней от Вани и спросил, что случилось. Кстати, он принёс сумку с обувью, которую спрятали в тамбуре у запасного выхода под самый потолок.
— Я… умею загадывать желания. Они сбываются. Я хочу в семью. А они — тут Ваня замялся — мне не верят.
Виктор Дмитриевич сел рядом с мальчиком на диван и обнял его. Редко такое случалось с кем‑то из детей в детском доме, заведующий держался от ребят в стороне.
— Ах вот что… Тогда я тебя попрошу: у нас повар хочет уволиться. Загадай, пожалуйста, чтобы она не ушла. И ещё утром девочку скорая забрала: упала с лестницы. Лишь бы не черепно-мозговая. Пусть будет лёгкое сотрясение, да?
Ваня кивнул: он ждал, что его сейчас будут жалеть и хвалить, а вовсе не попросят помочь.
— Хорошо, я постараюсь. Как зовут повара… И девочку? Мне кажется, что мне лучше представить, как они выглядят, чтобы… сработало.
— А повара я тебе сейчас покажу: высокая такая, Нэлли. Девочку, кажется, Ксюшей.
Ваня кивнул и пошёл за Виктором Дмитриевичем в столовую. В спину спросил заведующего:
— А с вещами мне что делать? Разобрать теперь?‥
— А это ты как хочешь. Вернее, как веришь.
На следующий день Ирина Семёновна посмотрела его «древо» с утра внимательно и довольно кивнула: хорошее. Тут был усатый папа-инженер, мама, сестра, дедушка-генерал и кошка. И прадедушка — тоже с усами, родившийся во время Второй мировой. Прадедушка особенно удался Ване. Ирина Семёновна спрятала «дерево» в стол и пообещала поговорить с Ваней после уроков.
Когда школа опустела и коридоры затихли, Ваня заглянул в кабинет биологии. На него смотрели хордовые и макеты позвоночника, а он смог наконец сказать все то, о чем накануне думал: что очень старается быть правильным, что чистит уши и ногти, подтягивается и учит английский. Что папа, дедушка и прадедушка им бы очень гордились.
Ирина Семёновна посмеялась (по‑доброму) и приобняла Ваню. Её пушистый тёплый свитер приятно пах духами и булочками из столовой. Она заговорила — загудела, так слышал её Ваня. Не только ушами, но и плечом, шеей и всем телом.
— Ваня, трудно быть правильным для всех. Даже для себя! Вот я тридцать лет живу и скажу тебе: не надо быть очень правильным. Надо быть собой. Потому что в детстве я часто хотела быть правильной, а потом выросла и поняла — счастье не в правилах, а в хороших событиях и мечтах, которые сбываются. Почти всегда не по правилам.
Давай так: попробуй неделю не стараться быть правильным, а загадывать желания и мечтать? Я попробую это тоже делать вместе с тобой. На завтра загадываю хорошую погоду! И пойти сегодня вечером в магазин — забрать новую микроволновку. А чего бы завтра хотел ты?
Ваня заулыбался и представил, что хотел бы завтра надеть новые белые кроссовки (ему тоже нужна была хорошая погода), и чтобы в столовой приготовили его любимый манник. Так и сказал Ирине Семёновне.
А на следующий день то ли учительница все это подстроила и попросила повара приготовить запеканку с манкой, а ещё знала прогноз погоды, то ли правда — желания Вани сбылись. С утра светило солнце и не было ни одной лужи, Ваня надел новые кроссовки, а на обед на столе для 6Б весь класс ждал дымящийся, пахнущий ванилином и молоком манник.
Ване пока с трудом давалась география. Потому что, думал мальчик, у него нет глобуса и он нигде никогда не был. Но болота, деревья и виды облаков он понимал хорошо, поэтому любил читать параграфы про тайгу и сибирь. С болотами к доске его и вызвали через пару дней, как раз когда он сидел, сжав кулаки и закрыв глаза, и просил назвать его фамилию:
— Они бывают трёх типов: низинные, верховые и переходные. Низинные появляются на месте бывших озёр, у рек и в низинах, где скапливается вода. Они едят! То есть питаются грунтовыми водами. Там растёт зелёный мох, осоки и злаки. На старых болотах растут берёзы, ольха и ива. — Ваня водил указкой по карте России и показывал, где можно встретить болота.
Геннадий Олегович остановил его, подмигнул и, наклонившись над журналом, сказал: «Вижу, хорошо выучил параграф. Это пять! Садись, пожалуйста».
Но большие желания не сбываются сразу. Или не целиком. Или не сразу и не целиком. Это Ваня тоже понял достаточно быстро: вот он загадывал же себе семью, вот уже сидел и пил чай с дядей и тётей когда‑то, и вот его не выбрали. Вот он снова загадал себе родителей, прям представил, как ему будут завидовать другие дети, вот собрал вещи — почти все, оставив только пару свитеров, брюки и ботинки до выходных, но его просто засмеяли другие из детского дома. Достали вещи из-под кровати и спрятали по всему детскому дому.
Ваня пытался объяснить обидчикам, что его желания теперь сбываются: и манник, и болота, и даже фильм в среду про Человека-Паука — все как он загадал! Но парни назвали его дураком и хуже. Ещё и старшим рассказали: старшие пришли разбираться с Ваней и разговаривать с ним про «фокусы». Крошечный, но самый злой из старших, Олег, прижал Ваню к дивану и приказал «показывать», как его желания исполняются. Ваня, едва дыша, ответил, что «так не может». Олег выругался и предложил Ване спрятаться в туалете, где он только и может…
Стас, мелкая шестёрка Олега, ляпнул, чтобы Ваня припас свои желания для Нового года и Деда Мороза. А лучше написал их в письме.
Это было обидно, но тут в коридоре появился заведующий — старенький, лысый и добрый Виктор Дмитриевич. Он отогнал парней от Вани и спросил, что случилось. Кстати, он принёс сумку с обувью, которую спрятали в тамбуре у запасного выхода под самый потолок.
— Я… умею загадывать желания. Они сбываются. Я хочу в семью. А они — тут Ваня замялся — мне не верят.
Виктор Дмитриевич сел рядом с мальчиком на диван и обнял его. Редко такое случалось с кем‑то из детей в детском доме, заведующий держался от ребят в стороне.
— Ах вот что… Тогда я тебя попрошу: у нас повар хочет уволиться. Загадай, пожалуйста, чтобы она не ушла. И ещё утром девочку скорая забрала: упала с лестницы. Лишь бы не черепно-мозговая. Пусть будет лёгкое сотрясение, да?
Ваня кивнул: он ждал, что его сейчас будут жалеть и хвалить, а вовсе не попросят помочь.
— Хорошо, я постараюсь. Как зовут повара… И девочку? Мне кажется, что мне лучше представить, как они выглядят, чтобы… сработало.
— А повара я тебе сейчас покажу: высокая такая, Нэлли. Девочку, кажется, Ксюшей.
Ваня кивнул и пошёл за Виктором Дмитриевичем в столовую. В спину спросил заведующего:
— А с вещами мне что делать? Разобрать теперь?‥
— А это ты как хочешь. Вернее, как веришь.
Ирина Семёновна, учительница Вани, присматривала в школе за «живыми уголками»: у неё было неоконченное ветеринарное высшее. С коллегами и учениками она иногда шутила, что до третьего курса научилась рычать и лаять, а вот понятно изъясняться на коровьем и по‑осетровски не смогла. Но за черепахами, попугаями и хомяками в классах присматривала.
В 1А как раз жила морская свинка. Пушистая Булка была любимицей детей и учителей: удивительно чистоплотной и ласковой. На выходные её обычно забирали домой дети, и в пятницу вечером своей очереди ждала Оля, пронзительно-худенькая девочка с первой парты и первыми пятёрками. Но Булка заболела… Отказалась от еды и лежала в домике, грустно моргая глазами-пуговицами. На помощь вызвали Ирину Семёновну, и Оля в слезах умоляла дать скорее Булке лекарство и отпустить их вместе домой.
Учительница аккуратно достала свинку из клетки и стала осматривать живот, глаза и область паха: повреждений и кровотечения у животного не было. Свинку не тошнило, она не была агрессивной и терпеливо выносила осмотр. Бабушка Оли стояла рядом и обнимала внучку. Оля кусала губы и тараторила, что Булка ей очень нужна.
— Мне не разрешают ходить на плаванье… Собаку — нельзя. Мне нельзя старшего брата. Вылечите свинку, пожалуйста!
Ирина Семёновна положила «пациентку» назад в домик и присмотрелась к девочке.
— Булка отправится в ветклинику. Надо сделать анализы — так не понять, что с ней. Про спорт (тут учительница глянула на бабушку) я бы на месте родителей подумала, что может подойти для тебя. Ты же очень хочешь?
Оле не хотелось разговаривать: она уже плакала из-за свинки и опустила голову. Но все же промычала:
— Очень. И брата.
— А брата почему нельзя?
Тут Оля от удивления посмотрела на учительницу:
— Так старший же… Мне родители сказали, они не могут старшего родить.
— Это желание ещё как может сбыться — заулыбалась Ирина Семёновна и мягко подтолкнула Олю с бабушкой к выходу из кабинета. Ей нужно было собрать «больную» к врачу.
В субботу в детский дома Вани приехали сотрудники фонда «Арифметика добра» — знакомиться. Старшие почти все пошли на встречу. Но психолог «Арифметики» со смехом попросила не устраивать «показательные выступления» по приготовлению бутербродов. И сама с подростками отправилась на кухню, обсуждая лучший рецепт горячего сэндвича в микроволновке. Ещё — сотрудники фонда привези мороженое и вафли, и с шумным разговором уже почти заперлись в гостиной, когда Ваня поймал дверь и заглянул к гостям.
— Можно с вами?
Воспитатель из детского дома, молчавшая все время на кухне и в гостиной, глянула в свой распечатанный список и покачала головой:
— Ваня, наши гости приехали пообщаться с ребятами, которым уже есть 12 лет. Тебе пока…
— Мне 11. 12 будет через два месяца. В Индии мне уже 12.
Про Индию Ваня узнал от одноклассницы — она ездила туда «на зимовку» с мамой и папой прошлой зимой, и теперь всем говорила, что день рождения надо отмечать два раза в год, и иногда можно быть старше на девять месяцев, если надо.
Ваня собрал все удивлённые и улыбчивые взгляды сотрудников фонда и чуть увереннее добавил, широко открывая дверь и заходя в комнату: В Индии день рождения — это день, когда тебя сделали… мама и папа.
Психолог фонда сняла очки-половинки и заулыбалась. И стала будто младше — даже не на девять месяцев.
— Ваня, да? (Ваня кивнул) Заходи: что нам эти формальности, когда ты готов праздновать два дня рождения. Держи анкету и садись рядом со мной.
В 1А как раз жила морская свинка. Пушистая Булка была любимицей детей и учителей: удивительно чистоплотной и ласковой. На выходные её обычно забирали домой дети, и в пятницу вечером своей очереди ждала Оля, пронзительно-худенькая девочка с первой парты и первыми пятёрками. Но Булка заболела… Отказалась от еды и лежала в домике, грустно моргая глазами-пуговицами. На помощь вызвали Ирину Семёновну, и Оля в слезах умоляла дать скорее Булке лекарство и отпустить их вместе домой.
Учительница аккуратно достала свинку из клетки и стала осматривать живот, глаза и область паха: повреждений и кровотечения у животного не было. Свинку не тошнило, она не была агрессивной и терпеливо выносила осмотр. Бабушка Оли стояла рядом и обнимала внучку. Оля кусала губы и тараторила, что Булка ей очень нужна.
— Мне не разрешают ходить на плаванье… Собаку — нельзя. Мне нельзя старшего брата. Вылечите свинку, пожалуйста!
Ирина Семёновна положила «пациентку» назад в домик и присмотрелась к девочке.
— Булка отправится в ветклинику. Надо сделать анализы — так не понять, что с ней. Про спорт (тут учительница глянула на бабушку) я бы на месте родителей подумала, что может подойти для тебя. Ты же очень хочешь?
Оле не хотелось разговаривать: она уже плакала из-за свинки и опустила голову. Но все же промычала:
— Очень. И брата.
— А брата почему нельзя?
Тут Оля от удивления посмотрела на учительницу:
— Так старший же… Мне родители сказали, они не могут старшего родить.
— Это желание ещё как может сбыться — заулыбалась Ирина Семёновна и мягко подтолкнула Олю с бабушкой к выходу из кабинета. Ей нужно было собрать «больную» к врачу.
В субботу в детский дома Вани приехали сотрудники фонда «Арифметика добра» — знакомиться. Старшие почти все пошли на встречу. Но психолог «Арифметики» со смехом попросила не устраивать «показательные выступления» по приготовлению бутербродов. И сама с подростками отправилась на кухню, обсуждая лучший рецепт горячего сэндвича в микроволновке. Ещё — сотрудники фонда привези мороженое и вафли, и с шумным разговором уже почти заперлись в гостиной, когда Ваня поймал дверь и заглянул к гостям.
— Можно с вами?
Воспитатель из детского дома, молчавшая все время на кухне и в гостиной, глянула в свой распечатанный список и покачала головой:
— Ваня, наши гости приехали пообщаться с ребятами, которым уже есть 12 лет. Тебе пока…
— Мне 11. 12 будет через два месяца. В Индии мне уже 12.
Про Индию Ваня узнал от одноклассницы — она ездила туда «на зимовку» с мамой и папой прошлой зимой, и теперь всем говорила, что день рождения надо отмечать два раза в год, и иногда можно быть старше на девять месяцев, если надо.
Ваня собрал все удивлённые и улыбчивые взгляды сотрудников фонда и чуть увереннее добавил, широко открывая дверь и заходя в комнату: В Индии день рождения — это день, когда тебя сделали… мама и папа.
Психолог фонда сняла очки-половинки и заулыбалась. И стала будто младше — даже не на девять месяцев.
— Ваня, да? (Ваня кивнул) Заходи: что нам эти формальности, когда ты готов праздновать два дня рождения. Держи анкету и садись рядом со мной.
